Вести

информационный листок

№ 42 (146) / 05.04.04



Верблюд в тундре. Почему ветераны остались без пенсии?

В течение уже пяти лет оленеводы совхоза «Большая Инта» не видят «живых» денег. Совхоз расплачивается с ними натурой: мясом, молоком, мукой. Еще тяжелее ветеранам тундры – многие из них не получают даже мизерной пенсии.

Иван Канев более 30 лет гонял по тундре совхозные стада, а теперь, из-за ротозейства чиновников, остался без пенсии. Супруги Каневы (на снимке) на двоих получают две тысячи рублей (пенсия Лидии Павловны). Почти все деньги уходят на оплату жилья…



…В совхозную контору Иван Канев примчался спустя несколько минут после звонка управляющего оленеводческим отделением «Большой Инты» Анатолия Макарчука. Тот заранее предупредил оленевода: «Есть разговор по пенсии».

Едва отдышавшись и узнав, что говорить придется с приезжим журналистом, Иван Степанович расхохотался: «А я-то думал, решился мой вопрос. И перед выходом стал искать дома картофельный мешок, чтобы деньги в него сложить. Иначе, думаю, не донесу...»

Однако ситуация для пенсионеров-тундровиков складывается такая, что не до смеха. Прошлой осенью Иван Степанович собрался на пенсию. Больше 30 лет он гонял совхозные стада по тундре. Согласно записи в трудовой книжке Канев начал работать в совхозе с 16 лет. Хотя на самом деле еще ребенком помогал родителям ставить чум, перегонять стада, охранять пастбища.

С советских времен оленеводы как представители одной из самых тяжелых профессий Крайнего Севера пользовались правом льготного выхода на пенсию – в 50 лет. Большинство часто не доживает и до этого возраста.

Канев шутить со здоровьем не стал – как только стукнул «полтинник», начал оформлять пенсию. Тогда же уволился с работы. С тех пор, вот уже восемь месяцев, не получает от государства ни копейки.

Нет, законное право Ивана Степановича на льготную пенсию никто не оспаривает. Просто вот уже второй год подряд чиновники играют с ним и с другими ветеранами тундры в игру по принципу: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

По пенсионному закону, принятому в 2001 году, право на льготную пенсию имеют «оленеводы». А в трудовой книжке Канева записано: «оленевод-пастух». Просто до 1994 года оленеводы-женщины числились в совхозах чумработницами, а мужчины – оленеводами-пастухами. Затем все они были переименованы в «оленеводов».

В чем же, скажете, разница? Да только в одном: что именно на основании этих бумажных изменений чиновники пенсионных дел сначала Инты, а затем и Сыктывкара отказываются назначать тундровикам льготную пенсию. Дескать, нет такой профессии – чумработница или пастух в льготном списке. Докажете, что это одно и то же, – будет вам пенсия.

Но как доказать, Иван Степанович понять не может. Попытался это сделать управляющий совхозом «Большая Инта» Анатолий Макарчук. Ведь кроме Канева в совхозе уже есть несколько ветеранов, не получающих пенсию по полтора года на том же основании. На подходе еще несколько человек. А если посчитать по всей тундре, обделенных – десятки...

В различные адреса, включая Министерство сельского хозяйства республики, а затем и министра сельского хозяйства РФ Алексея Гордеева, Макарчук отправляет положения об оплате, должностные обязанности работниц чума, пастухов и оленеводов, пытаясь доказать, что Канев и другие ветераны отрасли не верблюдов в тундре пасли. Но доказательств каждый раз оказывается недостаточно.

Абсурдность ситуации для наших чиновников, конечно, очевидна. Ребенку ясно, кем был человек, всю трудовую жизнь проведший в Большеземельской тундре. Так почему же именно теперь Канев должен доказывать, что он вовсе не «верблюд гималайский»?

Между прочим, денег в совхозе «Большая Инта» оленеводам не платят уже лет пять. Работающих спасает то, что совхоз расплачивается с ними натурой: мясом, молоком, мукой. Иван Степанович, как многие совхозные «пенсионеры без пенсии», теперь живет за счет мизерной пенсии супруги.

Случайно я пришел к Каневым домой именно в тот момент, когда почтальон принесла пенсию Лидии Каневой. Ей, по большому счету, повезло: она вышла на пенсию чуть раньше того момента, когда вступило в силу нынешнее положение.

Расписавшись на квитке за получение двух тысяч рублей, Лидия Павловна молча протянула мне квитанцию по уплате жилищно-коммунальных услуг. За трехкомнатную квартиру Каневым начисляют тоже около двух тысяч рублей. Вся пенсия Лидии Павловны, таким образом, расходуется на оплату жилья.

При этом для Каневых и других пенсионеров-оленеводов, оказавшихся в бюрократических тисках, не действуют и хваленые меры социальной поддержки малообеспеченных, не имеющих возможности оплачивать счета за жилье. Жилищную субсидию Иван Степанович и Лидия Павловна не могут получить по той же самой причине: до тех пор, пока не будет решен вопрос с пенсией супруга, субсидию не хотят оформлять.

Чиновники, видимо, боятся: дадим субсидию, а ветеран в конце концов возьмет да и получит полный картофельный мешок денег за прошедшие месяцы...

Владимир Овчинников, "Трибуна"

Высказаться в гостевой

________________________________________________________________________________

>>>Архив "Вестей" <<< ________________________________________________________________________________

Сайт управляется системой uCoz