№ 134 (494) / 17.11.06
Интинский гамбит
Государство пытается расстаться со своим последним угледобывающим предприятием в Коми, рискуя создать новые социальные проблемы
К моменту выхода этого номера «Эксперта С-З» станут известны результаты аукциона по продаже 60,49% акций ОАО «Шахтоуправление „Интинская угольная компания“» («Интауголь») – последней угледобывающей компании, контрольный пакет акций которой находится в федеральной собственности. Это второй по счету аукцион и, вероятно, последний. Первый назначался в 2003 году и не состоялся ввиду отсутствия интереса со стороны заявителей. До последнего момента комментаторы были единодушны: вторым торгам также не бывать, поскольку никто в здравом уме не согласится купить компанию с огромной отрицательной стоимостью. Первоначальная цена выставленного РФФИ 2 ноября лота – 35,3 млн рублей. Суммарный долг «Интаугля», накопленный к моменту объявления аукциона (включая пени и штрафы), – 5,7 млрд.
Фото - Юрий Осетров
Но вдруг правительство республики заявило, что «Интауголь» вполне может подвергнуться рейдерской атаке (см. интервью с Павлом Ордой). На торги поступили заявки от трех физических лиц, при этом, как заявил Павел Орда «Комиинформу», «ни один из указанных претендентов на пакет акций не может рассматриваться как стратегический партнер государства в сохранении работоспособного предприятия и поддержки социальной инфраструктуры Инты». Сам факт подобной интриги заставляет задуматься о том, что же происходит с одним из главных предприятий Республики Коми и городом, которому оно даровало жизнь.
Осторожно, шахты закрываются!
Когда едешь в Инту с железнодорожной станции, перед въездом в город открывается эффектная картина: развороченное словно прямым бомбовым попаданием здание. Зияющие провалы, обломки плит и арматуры, черные окна с выбитыми стеклами… Это зримый символ ликвидации шахты «Капитальная», как бы злая насмешка над самим ее названием. Но на «Капитальной» еще есть на что посмотреть: разбор комплекса поверхностных сооружений только начался и идет не слишком быстрыми темпами. На шахте «Западная» смотреть уже практически не на что. На месте простиравшихся некогда на многие тысячи квадратных метров зданий и сооружений сейчас осталась обваливающаяся на глазах стела с названием шахты да одинокий скиповой ствол. Вокруг – сплошные пустыри, фактически – голое поле.
Это картинка, открывающаяся поверхностному взору. Снести промышленные и административно-бытовые корпуса на шахтах – едва ли не самое простое дело. Главная, невидимая постороннему глазу, но гораздо более ответственная работа должна разворачиваться под землей. Просто так оставить выработку невозможно – она начнет неуклонно заполняться водой. Работы по водоотливу на всякой шахте – самые тяжелые и дорогие. На закрывающихся интинских шахтах они едва начинаются, требуя многие сотни миллионов рублей. Так почему же возникла необходимость закрывать шахты в Инте?
Пайка для блокадников
Интинское угольное месторождение было открыто еще в 1910−х годах и наряду с Воркутинским на равных правах включено в Печорский бассейн. Уже в начале 1930−х сюда начали прибывать первые партии заключенных. В 1938−1939 годах на базе заложенного поселка Рудник Большая Инта геологоразведка шла исключительно активно, а в 1940 году началась и промышленная разработка Интинского месторождения. Война лишний раз засвидетельствовала своевременность его освоения. В 1942 году здесь были получены первые 53 тыс. тонн угля, а в 1943−м его первые партии отправились в блокадный Ленинград.
За 1941−1945 годы в Инте добыли более 700 тыс. тонн угля. В конце 1948−го в эксплуатацию ввели шахту №9 (будущая «Капитальная») проектной мощностью 400 тыс. тонн. Комбинат «Интауголь» перешагнул границу миллионной добычи, и далее, с постепенным вводом новых шахт, добыча все возрастала. В 1980−х пять шахт объединения «Интауголь» – «Глубокая», «Капитальная», «Западная», «Восточная» и «Интинская» – добывали суммарно 8−9 млн тонн угля в год.
Интинские угли относятся к энергетическим, и в условиях широкого строительства тепловых электростанций они были весьма востребованы. Многие такие станции, особенно на Северо-Западе, построены именно для интинского угля, с учетом его физико-химических характеристик. В этих характеристиках и заложена та мина, что привела некогда процветавшее предприятие к сегодняшнему неприглядному состоянию.
Провальная эпоха
Уголь Инты сернист и насыщен золой. Он чересчур «жирен», тяжел и потому обладает сравнительно низким кпд. В 1990−е годы потребление энергоресурсов упало, но, например, «Газпром» продолжал чувствовать себя прекрасно: у него были и стабильный внешний рынок, и достаточно стабильный внутренний рынок, что подкреплялось так называемой «газовой паузой» – установкой на преимущественное использование природного газа как топлива для электростанций. Кроме того, «Газпром» остался единым национальным, жестко управляемым концерном, практически полностью контролирующим свой рынок.
Жители Инты жизни без угля пока не мыслят,
хотя будущее города – именно в диверсификации
В «Интаугле» все обстояло с точностью до наоборот. Интинский уголь никогда не шел на экспорт. Снижение внутреннего спроса на электроэнергию повлекло спад генерации на ТЭЦ, а значит, затоваривание интинских складов. Наконец, в русле «генеральной линии» начала 1990−х в Инте началось фронтальное обособление и акционирование отдельных шахт, немедленно вступивших в конкурентный бой на своем специфическом рынке. Созданное шахтоуправление «Интинская угольная компания», призванное, по смыслу своего названия, координировать работу всех шахт, от регулирования процесса фактически самоустранилось. (Характерно, что в соседней Воркуте процесс приватизации пошел совершенно иным путем: только шахта «Воргашорская» выделилась в АО, остальные остались структурными подразделениями ОАО «Воркутауголь».)
Демпинг, который неизбежен при такой странной конкуренции, наложился на бартер, который царствовал в 1990−е годы. Уголь меняли на лес, продукты и услуги (например, услуги горноспасателей и медиков), в процессе увлекательного натурального обмена цена угля причудливо менялась в зависимости от аппетитов прилипавших к нему посредников. О схемах и сделках, которые творились в то время в кабинетах директоров, можно только догадываться. Неизменным оставалось лишь одно: по финансовому состоянию «Интаугля» наносились тяжелейшие удары.
Однако падение добычи, обвал цен и, как следствие, убыточность хозяйственной деятельности не повлекли автоматического закрытия производства, ибо в Инте фактически больше негде работать. Интинские шахты оказались в клещах – или работать в убыток, или закрываться, или экономить на каких-либо расходных статьях. А поскольку с энергетиками или железнодорожниками шутки плохи, экономить стали на людях и на обязательствах перед государством. Начали накапливаться долги по зарплате и налогам, и счет этим долгам пошел на сотни миллионов рублей.
Вот тогда, в 1998 году, страна впервые увидела в интинских шахтерах, в 1990−е годы традиционно подхватывающих забастовочные инициативы Воркуты, самостоятельную силу. Тогда началась известная «рельсовая война». Тогда же Министерство топлива и энергетики РФ, остававшееся главным собственником и «Воркутаугля», и «Интаугля», объявило о прекращении господдержки всех шахт Печорского угольного бассейна, переходе к селективной поддержке и подготовке к закрытию первой из интинских шахт – «Глубокой» – как выработавшей свой ресурс.
Общественная нагрузка «Северстали»
В начале 2000−х о своем интересе к воркутинскому углю начала все чаще заявлять «Северсталь», чьи череповецкие металлургические предприятия технологически и исторически связаны с ним. Контроль «Северстали» над «Воркутауглем» или даже его приобретение не вызывали никаких претензий в Минэнерго РФ и правительстве Коми. Претензии появились у Алексея Мордашова и были связаны не с Воркутой, а с Интой, которую власти недвусмысленно предлагали взять «в нагрузку».
В конце 2002 года правительство Коми объединило принадлежавшие ему пакеты акций обоих предприятий (чуть больше, чем по 20%), создало на их базе АО «Печоруголь» и вручило бразды правления «Сибирской угольно-энергетической компании» (СУЭК). Менеджеры СУЭК на какое-то время получили допуск к настоящему управлению обеими угольными компаниями. Этот ход до сих пор не получил в экспертных кругах экономического объяснения. Глава администрации Инты, бывший директор шахты «Западная» и бывший генеральный директор «Интаугля» Владимир Шахтин, убежден в том, что СУЭК вынашивал далеко идущие планы по устранению конкурента для некоторых кузбасских предприятий.
Как бы то ни было, похозяйничав около полугода, СУЭК сдал полномочия «сменщикам» из «Северстали», купившей летом 2003 года «Воркутауголь». «Печоруголь» был также продан «Северстали» – и все на тех же условиях. «Только через Инту» – так негласно звучал императив главы Коми Владимира Торлопова, когда в августе 2003 года он подписывал соглашение о сотрудничестве с Мордашовым.
«Северсталь» приняла нагрузку, но без каких-либо формальных договоренностей. Ключевые должности в «Интаугле» сейчас контролируют ставленники ОАО «Северсталь-Ресурс», но позиция компании однозначна: «Северсталь» не имеет к накопленным долгам никакого отношения. Их судьбой должен распоряжаться основной собственник, то есть Российская Федерация, а компания готова вести текущую хозяйственную деятельность, оказывать техническую помощь, готовить модернизационные мероприятия. «Северсталь», судя по всему, готова помочь с погашением первоочередных долгов, в частности по зарплате и в известной мере Пенсионному фонду. Металлурги готовы предложить и обсуждать с собственником свое видение дальнейшего развития «Интаугля».
А видение это во многом совпадает с планами, которые выработало еще в конце 1990−х руководство самого «Интаугля», получив одобрение и правительства республики, и Минэнерго. Из эксплуатации, по этим планам, выводятся те шахты, чьи ресурсы близки к выработке, – «Капитальная» и «Западная». «Восточная» дорабатывает свое, а на более или менее длительный срок – на 7−10 лет – остается только самая молодая шахта, «Интинская». На ее базе должно быть создано очищенное от долгов «Интаугля» новое предприятие, опять-таки с целью его последующей продажи.
Бремя ликвидаторов
У специалистов не было возражений, однако схема вызвала отторжение у большинства жителей Инты, выразителем взглядов которых стал мэр Владимир Шахтин. На территории Интинского района существуют запасы других полезных ископаемых, включая коренное и рассыпное золото, горный хрусталь, жильный кварц, кварцитопесчаник, марганец. С 2005 года на Воргамусюрском нефтяном месторождении, чьи прогнозные запасы оцениваются в 50 млн тонн, работает компания «Северная нефть» (входит в «Роснефть»). В 2006 году с аукционов ушло пять небольших нефтяных и газовых месторождений, на которых тоже могут потребоваться высвобождаемые с шахт рабочие руки. «Северо-западная часть Интинского района, вплотную примыкающая к Усинскому району и Ненецкому округу, богата нефтью и газом, поиск которых и определит дальнейшее развитие Инты», – резюмирует представитель «Северной нефти» Валерий Гафиатулин. Однако все это – дело будущего, а сегодня жизнь 50−тысячного города практически полностью замкнута на уголь.
Программа реструктуризации «Интаугля» предусматривает в случае закрытия шахт переселение части высвобождаемых работников в более южные регионы страны. С одной стороны, в самом этом слове есть оттенок полупринудительной эвакуации, а интинцы в большинстве своем «прикипели» к родному городу, да и всякое переселение – процесс хлопотный и недешевый. Но есть и другая проблема: правом на переселение могут воспользоваться далеко не все. Согласно постановлению правительства РФ, однозначно в список потенциальных переселенцев попадают те, кто наработал 10 лет подземного стажа и вышел на пенсию. Недавно этот список был чуть-чуть расширен: теперь желающему уехать надо иметь 15 лет стажа работы в условиях Крайнего Севера, из которых не менее 10 – на предприятиях угольной промышленности.
Более того, сам процесс ожидания переселения может стать источником мучений. Работник, оставшийся не у дел в результате ликвидации, конечно, в течение шести месяцев получает все положенные компенсации. Из средств федерального бюджета ему выделяется сумма в размере 300−400 тыс. рублей, оформляемая в виде жилищного сертификата на каждого взрослого члена семьи. В администрацию можно подать предложения о предпочтительном месте жительства, но совершенно очевидно, что при нынешних ценах на жилье на эту сумму вряд ли возможно подобрать квартиру даже в областном центре, не говоря уже о Москве и Санкт-Петербурге. Ожидая решения о переселении, уволенный работник не может официально оформиться на какую-либо работу, в противном случае он будет вычеркнут из переселенческого списка. После того как человеку определили место его будущей жизни, он должен в течение 90 дней решить, согласен ли он с этим. Если не согласен, опять перемещается в конец очереди. К тому же вся схема окружена вполне предсказуемым жульничеством. В Инте уже открыто уголовное дело в связи со строительством шестиэтажного дома в Калуге. Из обещанных шести этажей построены только три, стройка давно заглохла, все сертификаты и деньги давно ушли застройщику, следы которого, разумеется, невозможно отыскать.
По данным Министерства промышленности и энергетики Коми, сейчас в очереди на переселение из городов Печорского угольного бассейна стоят 1247 семей, из которых 768 – интинские. По планам Минпромэнерго РФ, процесс переселения должен завершиться в 2008 году, но при нынешних темпах финансирования этот процесс, скорее всего, затянется и осложнится. По оценкам председателя Федерации профсоюзов Коми Дмитрия Лукашенко, уже сейчас в переселении из Инты нуждаются более 2 тыс. семей. Как заявил корреспонденту «Эксперта С-З» председатель Интинского территориального комитета Росуглепрофа Василий Смалий, при дальнейших сокращениях в «Интаугле» высвободится еще около 1800 человек, а гарантированное переселение распространится лишь на 200−300.
Шахты и город
Помимо социальных проблем есть и чисто техническая сторона реструктуризации, тоже требующая колоссальных средств. Так, закрытие той же «Капитальной» обходится в сумму около 400 млн рублей, из которых больше 200 млн – только для водоотлива. Десятками миллионов исчисляются затраты на закрытие и других шахт Инты.
Каким же видится руководству компании «Интауголь» ее дальнейшая судьба? На сегодняшний день из пяти шахт работают только две – «Интинская» и «Восточная», добывающие в сумме около 3,5 млн тонн угля. Однако уже 1 февраля 2007 года у «Восточной» истекает срок действия лицензии на добычу и она может последовать за своими предшественницами. Правда, как говорят специалисты, если найдется инвестор, готовый вложить около 2 млрд рублей в развитие шахты (а рядом с ней имеются перспективные угольные поля с промышленными запасами около 30 млн тонн), «Восточная» может еще поработать. Но на приход такого инвестора в Инте практически не надеются.
Что же касается «Интинской», то ее экономически эффективные запасы составляют 57 млн тонн, а с учетом прилегающей Чернореченской перспективной площади – 81 млн тонн. Если все пойдет так, как задумано в правительственных кабинетах, созданное на базе «Интинской» предприятие сможет добывать 3−3,3 млн тонн угля в год. Рынки сбыта у него останутся прежними – электростанции Северо-Запада, которые строились как раз в расчете на интинский уголь, а также ряда других регионов.
Правда, на те же самые рынки метят компании из Кузбасса и Хакасии с их очень дешевым углем. «Но нас все еще спасает транспортное плечо, – отметил в разговоре с корреспондентом „Эксперта С-З“ генеральный директор „Интаугля“ Дмитрий Добычин. – Пока на севере Европейской части России наш уголь может быть востребован». Но для того чтобы увидеть более отдаленные перспективы, руководству «Интаугля» и всем угольщикам надо знать, что же все-таки будет представлять собой энергетическая стратегия России. И какое место в ней займет уголь.
Инта – Сыктывкар
Валерий Черницын
«Эксперт Северо-Запад» №41(295)
высказаться в гостевой
архив